Сказки первобытного человека начала XXI века

Ловец жемчуга

Когда-то на берегу моря жил счастливый человек. Каждое утро он открывал глаза, делал первый осознанный вдох, и уж ничто было не в силах удержать его в бесколёсом вагончике, давно укоренившимся в песке. Кому нужен завтрак или зарядка, когда ТАМ тебя ждут подлинные несметные сокровища...

(Нет, это не детская сказка, ничему хорошему не научит, кроме того, всё кончится плохо.)

...Загорелый и коротко стриженый, человек бежал к причалу, который построил сам, и с разбега нырял в изумрудную теплынь. Открыв глаза под водой, он видел как солнечные лучи следуют его примеру. Вдосталь наплескавшись, человек возвращался на берег, только для того чтобы отвязать свой тростниковый катамаран, и отправлялся добывать настоящий жемчуг.

Если бы кто-нибудь в те дни спросил ловца, что может быть лучше его занятия. Он сначала бы растерялся, а потом ответил: "Работать воробьём." Хитро прищурился бы на любопытного собеседника, но вскоре сжалился и объяснил:

- Воробьи самые счастливые и благодарные. Они искренне ничейные и родные, задорные и задумчивые, задиристые и трусоватые, неотличимые, как бобы в стручке и неповторимые, как вот эти жемчужины. А самое важное, воробьи всё это знают и благодарны природе за все свои качества.

Но никто ни о чём человека не спрашивал, и он бормотал себе под нос, ковыряя ножом раковины, поднятые со дна:
- Эти нахлебнички, растуды их в колёса, прилетают на моё крыльцо, понимаешь, и с видом этаких бравых флибустьеров хватают свою "добычу" - ну крошки ж, ё моё. Но, знаешь ли, в каждом "чит-чив-чё" я слышу спасибо, ага.

И морю было любо слушать своего воробья. Что ни говори, а не каждому такая жизнь по плечу. Море понимало и ценило это. Улов был всегда, небогатый,но хватало же на все задумки и поделки, которые легко можно было выменять в городе на деньги. Потом пройтись по рынку и вполне выгодно (а как же) обменять деньги на шамовку, шмотки и пшено. Без пшена из города возвращаться нельзя, а не то "свободолюбивые корсары" могут с досады пустую кормушку и обгадить.

Как приговаривали соседи-рыбаки: долго ли коротко всё было клёво. Но однажды ловец стал замечать, что при виде подарков моря в улыбках некоторых горожан зубов значительно больше чем радости. Платили то, положим, не скупясь, но что же он за выгоду одну что ли, научился не дышать, как циркач какой-то. И как так вышло, непонятно... В общем человек и сам перестал радоваться. Вот тут-то жемчуг в море весь и перевёлся. Куда бы ловец не выгнал свой катамаран, где бы он ни нырнул - одни пустые раковины.

С некоторых пор по утрам человек неохотно раскрывал веки и шёл на работу. По прежнему не завтракал и не делал зарядку, но и не улыбался, огрызался со встречными и попутными, а один раз даже чуть не пнул собаку. "Да что же за херня-то за такая", - стучало в висках после каждого безрезультатного погружения. Ответ был очевиден, если не для ловца, так для воробьёв: ты не радуешься - в море нечему отразиться. Вот и весь расклад, нету жемчуга, шабаш. Ну а что поделать, если радости нет? Не устриц же в ресторан возить?

И отправился ловец в службу занятости. Устроили его в супермаркет. Теперь шесть дней в неделю начинаются с поездки в город на велосипеде и отметкой о начале смены. В обед он выходит покурить на внутренний двор магазина и рассыпает у помойных баков пшено для старых добрых искренне ничейных воробьёв.